keerahn
Нового не пишу, поэтому буду выкладывать старое. Просто так.
Сначала длинное, не яойное, позитивное и незаконченное. А потом короткое, яойное, мрачное и законченнее не бывает.
И оба нэви. Что-то вновь зацепила меня эта тема.
Знакомство
Знакомство
Иногда простые мелочи радуют не меньше огромной удачи. Вот и сейчас, когда среди дня ветер переменился и борей принес с собой долгожданную прохладу, это значительно улучшило его настроение. Теперь прогулку от отмели, где он оставил шлюпку, до городка можно было с уверенностью назвать приятной. Значительным плюсом его нынешнего положения было то, что он мог никуда не торопиться. Отсутствие дел, каких-либо обязательств и целей, а так же, увы, денег делало его поистине свободнейшим человеком. Поэтому он неспешно вышагивал по пыльной дороге, привыкая к твердой почве под ногами и с жадностью втягивая запахи цветущих трав и дыма, другими словами, почти позабытый воздух суши. Впереди, по его прикидкам, было еще мили две.
Когда он вступил на брусчатку главной улицы, солнце уже садилось, прячась в аккуратных, словно игрушечных, домиках на западе. Городок уже избавился от дневной суеты, закрылись лавки и рынки. Теперь господа торопились на званные ужины, люди семейные собирались за столом, чтобы насладиться простой трапезой и бесценным домашним уютом. Моряки же, которых, кстати сказать, здесь было большинство и прочие, не обремененные ничем и никем джентльмены, расползались по многочисленным тавернам и кабакам. И хотя островок этот можно было пересечь за день как c севера на юг, так и с запада на восток, пустовать питейным заведениям не приходилось. Удачное расположение Сент-Джонса по достоинству оценивали и китобои, и пираты, и контрабандисты. Даже военные корабли время от времени заглядывали в порт Рок Тауна, дабы пополнить запасы и прибрать к рукам парочку призов тех разгильдяев, что не обзавелись каперскими патентами или обзавелись, да не той страны.
Оказавшись между двух таверн, он замешкался, выбирая ту, что станет его причалом на эту ночь. «Бубновая Дама» победила «Треуголку» не только потому, что дама в любом случае предпочтительнее банальной шляпы, но и потому, что судя по звукам, заведение было весьма популярно у завсегдатаев.
Стоило открыть дверь, как в лицо ударил гомон многочисленных голосов, приятный запах жареного мяса и уютный желтый свет от щедро развешаных по залу фонарей. Как только он опустился на лавку, на столе перед его носом возникла бутылка с кружкой, тарелка с жареной телятиной под луком и яйцом и несколько ломтей хлеба. Подняв голову, он скользнул взглядом по молодой девице, которая привычным жестом кинула к тарелке приборы. Однако его вежливая благодарность вместе с улыбкой не произвели на нее никакого впечатления.
«У… какие мы суровые». Проследив за фигурой девушки пока та не скрылась за дверью кухни, он обратил все свое внимание к тарелке. Конечно, стоит ли удивляться, что никто не поинтересовался, что сэр желает на ужин. Наверняка за все то время, что это чернобровое создание подает в этой таверне, ей редко когда приходилось слышать фразы отличные от «Эй, красавица! Рому мне и что-нибудь пожрать!». А так как на нем был хоть и уже несколько потертый кафтан, но на руках поблескивало несколько перстней, его платежеспособность сомнений у девушки не вызвала.
Спустя час или более, когда он уже расправился с ужином и ополовинив бутылку, лениво попыхивал трубкой, следя за посетителями, в таверне стало совсем тесно. Надравшиеся морячки в противоположном от него углу, затянули одну из баллад, которая и при хорошем исполнении не всякому уху была бы в радость, а при вое на разные лады и вовсе напоминала пытку. К счастью, щуплый долговязый парень за соседним столом, рассказал непристойный анекдот и занудная песня потонула в общем гоготе. В этот момент дверь таверны распахнулась и на пороге появился не совсем обычный посетитель. Видно, что священники не часто переступали порог этого заведения, ибо сутана удивила и заставила обернуться многих. Тем временем святой отец озадаченно оглядывал забитый под завязку зал и, наверное, уже стал подумывать уйти, как увидел в уголке, где не висело фонаря, стол со свободной лавкой. Его лицо сразу же прояснилось и он, протиснувшись между двумя спорщиками, перегородившими проход вдоль столов, направился прямиком к единственному и, скорее всего, последнему свободному месту.
- Вы не будете возражать, если я нарушу ваше одиночество, сын мой? Здесь, поистине, яблоку негде упасть! – проговорил монах, усаживаясь на лавку.
- Нисколько.
Похоже, священник своим появлением сбил с толку и неприступную красотку, та не принесла обычный набор из вина и мяса, а, поприветствовав гостя с некоторым удивлением в голосе, спросила, чего тот желает.
- Воду и хлеб, дитя мое, – смиренно проговорил святой отец, скользнув быстрым взглядом по глубокому вырезу платья.
- Какое же число нынче, что у вас столь строгий пост, святой отец?
- Ах, это вынужденный пост. Увы, сын мой, я сейчас, как говорят моряки, на мели.
- В таком случае, позвольте вас угостить, – свесившись с лавки, он удержал пробегающую мимо девушку за локоток и попросил принести «как обычно». Пара лишних медяков никак не изменят его не слишком веселое положение, зато может когда-нибудь это явно богоугодное дело ему зачтется.
- Друг мой, вы просто спасаете меня от голодной смерти. Меня зовут Бенедикт О'Шиннах. Позвольте узнать ваше имя?
- Капитан Мортимер к вашим услугам.
- О, большая честь для меня! Я так и подумал, что вы моряк! – настроение священника улучшилось не столько от соседства за одним столом с капитаном, сколь оттого, что перед ним наконец-то появилась аппетитно пахнущее жаркое и большая кружка, которую тут же наполнил из бутылки его компаньон по трапезе.
- В наблюдательности вам не откажешь. Хотя в этой таверне каждый второй - просоленный.
- Это потрясающие люди! Я до сих пор под впечатлением! - отец Бенедикт уже ловко расчленил телятину. Соперничая с Юлием Цезарем, он успевал отправлять кусочки нежного мяса в рот, запивать их хорошим глотком вина и при этом поддерживать разговор. – Когда мы пересекали Атлантику, наш корабль попал в чудовищный шторм. Нас кидало как щепку! Даже находясь в каюте и держась за стены, я с трудом мог устоять на ногах. И чтобы вы думали? Капитан в это время ходил по …ах как же они говорили…
- По шканцам – помог Мортимер.
- Да! Именно! По шканцам. Он ходил по шканцам и отдавал распоряжения так, словно ничего особенного и не происходило. А его люди в это время бесстрашно взбирались на мачты. Хотя я не могу представить как это возможно, при таком сильном ветре и дожде.
- Вы пересекли океан? Стало быть, держите путь из Англии в Новый Свет?
- Точнее из Ирландии.
- О, ну конечно же. С миссионерской целью, надо полагать?
- Ну можно это и так назвать – хмыкнул священник и отодвинул от себя пустую тарелку.
- Что ж стоит отметить ваше благополучное прибытие – моряк помахал в воздухе пустой бутылкой, намекая девушке, что не гоже мучить гостей жаждой.
- Ох боюсь, мне уже хватит – отец Бенедикт взялся за свою кружку будто собираясь отодвинуть ее от бутылки, но особого рвения в этом движении не было.
- Да полноте, патер. Не согрешишь – не покаешься – Мортимер ухмыльнулся, наполняя чарку своего соседа до краев.
Голоса в таверне стали громче, а посетителей меньше. Только по этим признакам можно было судить, что вечер уже давно сменился ночью. Все чаще по столам разносили бутылки и все реже тянуло дымком с кухни.
- Между прочим, вы знаете, что рискуете путешествуя по английским колониям? – внезапно спросил капитан, после того как они со святым отцом обсудив особенности местной кухни, островной климат и принципиальную разницу между прямым и латинским парусом, коснулись политики и дел церковных. – Хоть тут нравы и попроще, но по традиции Альбиона не слишком-то жалуют католиков. Да и лихих людей хватает.
- На этот случай у меня есть средство и окромя крестного знамения, – расплылся в довольной улыбке Бенедикт и, подтянув широкие рукава сутаны, продемонстрировал пристегнутые к запястью пистолеты.
- Очень предусмотрительно, – искренне пораженный Мортимер подался вперед, разглядывая оружие. – А как же десять заповедей, отец мой?
- Так ведь не согрешишь – не покаешься, – вновь улыбнулся священник и залпом опрокинул кружку. - Да и я скорее ограждаю горячие головы от греха. Не нарушая, по возможности, заповеди «не убий».
- Кто ж разберет, куда полетит пуля? После выстрела все в руках божьих.
- Не скажи, сын мой. Это как стрелять. Не люблю хвалиться, но поверьте, что я с расстояния в сто шагов смогу попасть в брошенную монету!
- Церковь основана на вере. И мне как католику (вам тут повезло, патер) тоже пристало доверять словам из уст священника. Однако подобная меткость за гранью человеческих возможностей.
- Вы не удивляетесь, что люди взбираются на высоту восьмидесяти футов по скользким канатам, когда ветер такой, что того гляди пушку унесет, не то что человека! Но при этом не верите в твердую руку! – молодой священник выглядел уязвленный подобным недоверием. Он отставил от себя кружку и поджал губы.
- Не обижайтесь, патер. Признаюсь, из меня стрелок никудышный. И к несчастью, а может и к счастью, я с подобной меткостью в жизни своей не сталкивался.
- Да я готов доказать вам это хоть прямо сейчас! Вот, взгляните на того господина в высокой шляпе. Готов поклясться, этот негодяй - ростовщик, который сейчас отмечает разорение какого-нибудь несчастного. Я, не вставая с этого самого места, проделаю в его шляпе дыру в точности над пряжкой! Это научит его обнажать голову не только в храме божьем! – хохотнув, Бенедикт вытянул руку в сторону костлявого человечка, что сидел около противоположной стены. В ладонь едва заметно скользнул пистолет.
- Тут меньше ста шагов, но соглашусь, что цель гораздо интереснее подброшенных десяти пенсов.
Гул множества голосов, хриплые песни и громкий смех - весь этот привычный для таверны шум мгновенно стих, когда над залом прокатился резкий звук пистолетного выстрела. В возникшей тишине, послышался звон разбитой посуды, скрип отодвигаемых лавок и одинокие аплодисменты.
- Отличный выстрел, святой отец! Точно над пряжкой! – Мортимер скользил взглядом по лицам посетителей, которые все как один, обернулись к их столу.
- Я же говорил, капитан, все дело в твердой руке! – кажется ничуть не смущенный повышенным вниманием к своей персоне, Бенедикт убрал пистолет и отхлебнул из кружки.
Человек с простреленной шляпой, обретя способность двигаться и говорить, не преминул этим воспользоваться. Все еще белый как полотно, он поднялся с лавки и, свирепо вытаращив глаза, направился к стрелку. Следом за ним со своих мест встали еще двое, сжимая в руках по кортику.
- Ну же сударь, не будьте сухарем. Ничего страшного не произошло. Давайте просто обменяем дырку в вашей шляпе на полную бутылку вина? – миролюбиво проговорил Мортимер, когда все трое окружили их стол.
- Ирландские ублюдки! Кто позволил вам явиться суда?! Завтра вы будете болтаться на…-
договорить грозную тираду ему не удалось. Пустая бутылка, пролетев через стол, угодила ему точно в лоб.
«И ведь что любопытно, - подумал Мортимер, перемахнув через лавку и разбивая вторую бутылку о голову смуглого малого из компании Шляпы, который намеревался пустить в дело свой кортик, - я не стрелял и я уж тем более не ирландец, но отчего-то вся ненависть этого шпака ныне обратилась в мою сторону».
Сочувствующих драке сразу нашлось много. И уже стало неважно, кто виноват и с чего все началось. Мужчины с удовольствием крошили друг другу зубы, опрокидывали на головы подвернувшиеся под руку предметы и орудовали кортиками. Можно подумать, что все это время, они набирались вином и ромом, подкрепляли силы простецкой едой в вынужденном ожидании какого-нибудь предлога, который заставит их повскакивать с лавок и начать награждать ближнего своего тумаками.
Если прежде зал таверны казался даже слишком большим для подобного заведения, то сейчас стены словно сжались. Лавки и перевернутые табуреты мешались под ногами, столы выступали в качестве арены для поединков. Равнодушных и безучастных более не осталось. Все, кто не собирался проливать кровь, в особенности свою, по пустякам уже успели ретироваться.
Во время потасовки Мортимер полностью потерял из вида своего нового знакомого. Да и окружавшие его джентльмены не давали ему возможности праздно оглядываться по сторонам. По этой же причине он не заметил, как к драке присоединился выделавшийся своим ростом и массивной фигурой здоровяк в форме военного моряка. Это стало известно Мортимеру одновременно с хуком, пришедшем с правой стороны, которая из-за потерянного шесть лет назад глаза была его ахиллесовой пятой. Перелетев от удара через стол, он ударился о стену, каким-то чудом не выпустив из рук сабли. На мгновение таверна погрузилась в темноту и очертания предметов поплыли, как отражение в воде. По счастью сознание вернулось к нему как раз в тот момент, когда шпага какого-то красавца в испанском платье готова была проткнуть его насквозь. Успев отразить выпад, капитан или Мортимер быстро оценил обстановку. Все складывалось не в его пользу. За спиной была стена, а перед ним трое видать не самых плохих фехтовальщиков. И никакой лазейки к отступлению.
- А ну разойдись! – прогремело из-за спин окружавших его противников.
Те, кто не последовал этому простому совету, вскоре об этом сильно пожалели. Ибо лавка в руках священника была воистину весомым аргументом. Тяжелое дерево разом смело двоих кабальеро и врезалось в стену. Поднырнув под руку Бенедикта, Мортимер из-за его спины разрядил пистолет в третьего. За звуком выстрела последовал хруст ломающейся перегородки, и внушительного размера штукатурка рухнула на пол.
- Моя стена! – ахнула девушка, выбегая из дверей кухни, откуда хозяева и вся челядь питейного заведения из тех, кто не кинулся за помощью, наблюдали за побоищем.
Между тем двери распахнулись и в таверну ворвались несколько дюжих ребят вместе с четырьмя солдатами в красных мундирах. Покуда они запнулись на пороге, оценивая обстановку и решая промеж собой, с чего начать помогать, Мортимер решил воспользоваться подаренным ими временем.
- Поспешим, друг мой. Нам пора сниматься с якоря и поднимать все паруса, – он потянул за собой отца Бенедикта, и сам стал отступать к окну. Вернув саблю в ножны, он разбил табуретом стекло и, не став задерживаться дольше, сиганул в темноту. Увидев перед собой пустынную улицу, он приободрился. Не успел он подумать о том, сможет ли святой отец сориентироваться и последовать его примеру, как обнаружил О’Шиннаха стоящим рядом с собой .
- Приглашаю посетить мой корабль, патер, – уже кинувшись вниз по улице, предложил капитан.
- Не откажусь, сын мой, – также на бегу ответствовал священник, необычайно проворно догоняя моряка.
Сначала длинное, не яойное, позитивное и незаконченное. А потом короткое, яойное, мрачное и законченнее не бывает.
И оба нэви. Что-то вновь зацепила меня эта тема.
Знакомство
Знакомство
Иногда простые мелочи радуют не меньше огромной удачи. Вот и сейчас, когда среди дня ветер переменился и борей принес с собой долгожданную прохладу, это значительно улучшило его настроение. Теперь прогулку от отмели, где он оставил шлюпку, до городка можно было с уверенностью назвать приятной. Значительным плюсом его нынешнего положения было то, что он мог никуда не торопиться. Отсутствие дел, каких-либо обязательств и целей, а так же, увы, денег делало его поистине свободнейшим человеком. Поэтому он неспешно вышагивал по пыльной дороге, привыкая к твердой почве под ногами и с жадностью втягивая запахи цветущих трав и дыма, другими словами, почти позабытый воздух суши. Впереди, по его прикидкам, было еще мили две.
Когда он вступил на брусчатку главной улицы, солнце уже садилось, прячась в аккуратных, словно игрушечных, домиках на западе. Городок уже избавился от дневной суеты, закрылись лавки и рынки. Теперь господа торопились на званные ужины, люди семейные собирались за столом, чтобы насладиться простой трапезой и бесценным домашним уютом. Моряки же, которых, кстати сказать, здесь было большинство и прочие, не обремененные ничем и никем джентльмены, расползались по многочисленным тавернам и кабакам. И хотя островок этот можно было пересечь за день как c севера на юг, так и с запада на восток, пустовать питейным заведениям не приходилось. Удачное расположение Сент-Джонса по достоинству оценивали и китобои, и пираты, и контрабандисты. Даже военные корабли время от времени заглядывали в порт Рок Тауна, дабы пополнить запасы и прибрать к рукам парочку призов тех разгильдяев, что не обзавелись каперскими патентами или обзавелись, да не той страны.
Оказавшись между двух таверн, он замешкался, выбирая ту, что станет его причалом на эту ночь. «Бубновая Дама» победила «Треуголку» не только потому, что дама в любом случае предпочтительнее банальной шляпы, но и потому, что судя по звукам, заведение было весьма популярно у завсегдатаев.
Стоило открыть дверь, как в лицо ударил гомон многочисленных голосов, приятный запах жареного мяса и уютный желтый свет от щедро развешаных по залу фонарей. Как только он опустился на лавку, на столе перед его носом возникла бутылка с кружкой, тарелка с жареной телятиной под луком и яйцом и несколько ломтей хлеба. Подняв голову, он скользнул взглядом по молодой девице, которая привычным жестом кинула к тарелке приборы. Однако его вежливая благодарность вместе с улыбкой не произвели на нее никакого впечатления.
«У… какие мы суровые». Проследив за фигурой девушки пока та не скрылась за дверью кухни, он обратил все свое внимание к тарелке. Конечно, стоит ли удивляться, что никто не поинтересовался, что сэр желает на ужин. Наверняка за все то время, что это чернобровое создание подает в этой таверне, ей редко когда приходилось слышать фразы отличные от «Эй, красавица! Рому мне и что-нибудь пожрать!». А так как на нем был хоть и уже несколько потертый кафтан, но на руках поблескивало несколько перстней, его платежеспособность сомнений у девушки не вызвала.
Спустя час или более, когда он уже расправился с ужином и ополовинив бутылку, лениво попыхивал трубкой, следя за посетителями, в таверне стало совсем тесно. Надравшиеся морячки в противоположном от него углу, затянули одну из баллад, которая и при хорошем исполнении не всякому уху была бы в радость, а при вое на разные лады и вовсе напоминала пытку. К счастью, щуплый долговязый парень за соседним столом, рассказал непристойный анекдот и занудная песня потонула в общем гоготе. В этот момент дверь таверны распахнулась и на пороге появился не совсем обычный посетитель. Видно, что священники не часто переступали порог этого заведения, ибо сутана удивила и заставила обернуться многих. Тем временем святой отец озадаченно оглядывал забитый под завязку зал и, наверное, уже стал подумывать уйти, как увидел в уголке, где не висело фонаря, стол со свободной лавкой. Его лицо сразу же прояснилось и он, протиснувшись между двумя спорщиками, перегородившими проход вдоль столов, направился прямиком к единственному и, скорее всего, последнему свободному месту.
- Вы не будете возражать, если я нарушу ваше одиночество, сын мой? Здесь, поистине, яблоку негде упасть! – проговорил монах, усаживаясь на лавку.
- Нисколько.
Похоже, священник своим появлением сбил с толку и неприступную красотку, та не принесла обычный набор из вина и мяса, а, поприветствовав гостя с некоторым удивлением в голосе, спросила, чего тот желает.
- Воду и хлеб, дитя мое, – смиренно проговорил святой отец, скользнув быстрым взглядом по глубокому вырезу платья.
- Какое же число нынче, что у вас столь строгий пост, святой отец?
- Ах, это вынужденный пост. Увы, сын мой, я сейчас, как говорят моряки, на мели.
- В таком случае, позвольте вас угостить, – свесившись с лавки, он удержал пробегающую мимо девушку за локоток и попросил принести «как обычно». Пара лишних медяков никак не изменят его не слишком веселое положение, зато может когда-нибудь это явно богоугодное дело ему зачтется.
- Друг мой, вы просто спасаете меня от голодной смерти. Меня зовут Бенедикт О'Шиннах. Позвольте узнать ваше имя?
- Капитан Мортимер к вашим услугам.
- О, большая честь для меня! Я так и подумал, что вы моряк! – настроение священника улучшилось не столько от соседства за одним столом с капитаном, сколь оттого, что перед ним наконец-то появилась аппетитно пахнущее жаркое и большая кружка, которую тут же наполнил из бутылки его компаньон по трапезе.
- В наблюдательности вам не откажешь. Хотя в этой таверне каждый второй - просоленный.
- Это потрясающие люди! Я до сих пор под впечатлением! - отец Бенедикт уже ловко расчленил телятину. Соперничая с Юлием Цезарем, он успевал отправлять кусочки нежного мяса в рот, запивать их хорошим глотком вина и при этом поддерживать разговор. – Когда мы пересекали Атлантику, наш корабль попал в чудовищный шторм. Нас кидало как щепку! Даже находясь в каюте и держась за стены, я с трудом мог устоять на ногах. И чтобы вы думали? Капитан в это время ходил по …ах как же они говорили…
- По шканцам – помог Мортимер.
- Да! Именно! По шканцам. Он ходил по шканцам и отдавал распоряжения так, словно ничего особенного и не происходило. А его люди в это время бесстрашно взбирались на мачты. Хотя я не могу представить как это возможно, при таком сильном ветре и дожде.
- Вы пересекли океан? Стало быть, держите путь из Англии в Новый Свет?
- Точнее из Ирландии.
- О, ну конечно же. С миссионерской целью, надо полагать?
- Ну можно это и так назвать – хмыкнул священник и отодвинул от себя пустую тарелку.
- Что ж стоит отметить ваше благополучное прибытие – моряк помахал в воздухе пустой бутылкой, намекая девушке, что не гоже мучить гостей жаждой.
- Ох боюсь, мне уже хватит – отец Бенедикт взялся за свою кружку будто собираясь отодвинуть ее от бутылки, но особого рвения в этом движении не было.
- Да полноте, патер. Не согрешишь – не покаешься – Мортимер ухмыльнулся, наполняя чарку своего соседа до краев.
Голоса в таверне стали громче, а посетителей меньше. Только по этим признакам можно было судить, что вечер уже давно сменился ночью. Все чаще по столам разносили бутылки и все реже тянуло дымком с кухни.
- Между прочим, вы знаете, что рискуете путешествуя по английским колониям? – внезапно спросил капитан, после того как они со святым отцом обсудив особенности местной кухни, островной климат и принципиальную разницу между прямым и латинским парусом, коснулись политики и дел церковных. – Хоть тут нравы и попроще, но по традиции Альбиона не слишком-то жалуют католиков. Да и лихих людей хватает.
- На этот случай у меня есть средство и окромя крестного знамения, – расплылся в довольной улыбке Бенедикт и, подтянув широкие рукава сутаны, продемонстрировал пристегнутые к запястью пистолеты.
- Очень предусмотрительно, – искренне пораженный Мортимер подался вперед, разглядывая оружие. – А как же десять заповедей, отец мой?
- Так ведь не согрешишь – не покаешься, – вновь улыбнулся священник и залпом опрокинул кружку. - Да и я скорее ограждаю горячие головы от греха. Не нарушая, по возможности, заповеди «не убий».
- Кто ж разберет, куда полетит пуля? После выстрела все в руках божьих.
- Не скажи, сын мой. Это как стрелять. Не люблю хвалиться, но поверьте, что я с расстояния в сто шагов смогу попасть в брошенную монету!
- Церковь основана на вере. И мне как католику (вам тут повезло, патер) тоже пристало доверять словам из уст священника. Однако подобная меткость за гранью человеческих возможностей.
- Вы не удивляетесь, что люди взбираются на высоту восьмидесяти футов по скользким канатам, когда ветер такой, что того гляди пушку унесет, не то что человека! Но при этом не верите в твердую руку! – молодой священник выглядел уязвленный подобным недоверием. Он отставил от себя кружку и поджал губы.
- Не обижайтесь, патер. Признаюсь, из меня стрелок никудышный. И к несчастью, а может и к счастью, я с подобной меткостью в жизни своей не сталкивался.
- Да я готов доказать вам это хоть прямо сейчас! Вот, взгляните на того господина в высокой шляпе. Готов поклясться, этот негодяй - ростовщик, который сейчас отмечает разорение какого-нибудь несчастного. Я, не вставая с этого самого места, проделаю в его шляпе дыру в точности над пряжкой! Это научит его обнажать голову не только в храме божьем! – хохотнув, Бенедикт вытянул руку в сторону костлявого человечка, что сидел около противоположной стены. В ладонь едва заметно скользнул пистолет.
- Тут меньше ста шагов, но соглашусь, что цель гораздо интереснее подброшенных десяти пенсов.
Гул множества голосов, хриплые песни и громкий смех - весь этот привычный для таверны шум мгновенно стих, когда над залом прокатился резкий звук пистолетного выстрела. В возникшей тишине, послышался звон разбитой посуды, скрип отодвигаемых лавок и одинокие аплодисменты.
- Отличный выстрел, святой отец! Точно над пряжкой! – Мортимер скользил взглядом по лицам посетителей, которые все как один, обернулись к их столу.
- Я же говорил, капитан, все дело в твердой руке! – кажется ничуть не смущенный повышенным вниманием к своей персоне, Бенедикт убрал пистолет и отхлебнул из кружки.
Человек с простреленной шляпой, обретя способность двигаться и говорить, не преминул этим воспользоваться. Все еще белый как полотно, он поднялся с лавки и, свирепо вытаращив глаза, направился к стрелку. Следом за ним со своих мест встали еще двое, сжимая в руках по кортику.
- Ну же сударь, не будьте сухарем. Ничего страшного не произошло. Давайте просто обменяем дырку в вашей шляпе на полную бутылку вина? – миролюбиво проговорил Мортимер, когда все трое окружили их стол.
- Ирландские ублюдки! Кто позволил вам явиться суда?! Завтра вы будете болтаться на…-
договорить грозную тираду ему не удалось. Пустая бутылка, пролетев через стол, угодила ему точно в лоб.
«И ведь что любопытно, - подумал Мортимер, перемахнув через лавку и разбивая вторую бутылку о голову смуглого малого из компании Шляпы, который намеревался пустить в дело свой кортик, - я не стрелял и я уж тем более не ирландец, но отчего-то вся ненависть этого шпака ныне обратилась в мою сторону».
Сочувствующих драке сразу нашлось много. И уже стало неважно, кто виноват и с чего все началось. Мужчины с удовольствием крошили друг другу зубы, опрокидывали на головы подвернувшиеся под руку предметы и орудовали кортиками. Можно подумать, что все это время, они набирались вином и ромом, подкрепляли силы простецкой едой в вынужденном ожидании какого-нибудь предлога, который заставит их повскакивать с лавок и начать награждать ближнего своего тумаками.
Если прежде зал таверны казался даже слишком большим для подобного заведения, то сейчас стены словно сжались. Лавки и перевернутые табуреты мешались под ногами, столы выступали в качестве арены для поединков. Равнодушных и безучастных более не осталось. Все, кто не собирался проливать кровь, в особенности свою, по пустякам уже успели ретироваться.
Во время потасовки Мортимер полностью потерял из вида своего нового знакомого. Да и окружавшие его джентльмены не давали ему возможности праздно оглядываться по сторонам. По этой же причине он не заметил, как к драке присоединился выделавшийся своим ростом и массивной фигурой здоровяк в форме военного моряка. Это стало известно Мортимеру одновременно с хуком, пришедшем с правой стороны, которая из-за потерянного шесть лет назад глаза была его ахиллесовой пятой. Перелетев от удара через стол, он ударился о стену, каким-то чудом не выпустив из рук сабли. На мгновение таверна погрузилась в темноту и очертания предметов поплыли, как отражение в воде. По счастью сознание вернулось к нему как раз в тот момент, когда шпага какого-то красавца в испанском платье готова была проткнуть его насквозь. Успев отразить выпад, капитан или Мортимер быстро оценил обстановку. Все складывалось не в его пользу. За спиной была стена, а перед ним трое видать не самых плохих фехтовальщиков. И никакой лазейки к отступлению.
- А ну разойдись! – прогремело из-за спин окружавших его противников.
Те, кто не последовал этому простому совету, вскоре об этом сильно пожалели. Ибо лавка в руках священника была воистину весомым аргументом. Тяжелое дерево разом смело двоих кабальеро и врезалось в стену. Поднырнув под руку Бенедикта, Мортимер из-за его спины разрядил пистолет в третьего. За звуком выстрела последовал хруст ломающейся перегородки, и внушительного размера штукатурка рухнула на пол.
- Моя стена! – ахнула девушка, выбегая из дверей кухни, откуда хозяева и вся челядь питейного заведения из тех, кто не кинулся за помощью, наблюдали за побоищем.
Между тем двери распахнулись и в таверну ворвались несколько дюжих ребят вместе с четырьмя солдатами в красных мундирах. Покуда они запнулись на пороге, оценивая обстановку и решая промеж собой, с чего начать помогать, Мортимер решил воспользоваться подаренным ими временем.
- Поспешим, друг мой. Нам пора сниматься с якоря и поднимать все паруса, – он потянул за собой отца Бенедикта, и сам стал отступать к окну. Вернув саблю в ножны, он разбил табуретом стекло и, не став задерживаться дольше, сиганул в темноту. Увидев перед собой пустынную улицу, он приободрился. Не успел он подумать о том, сможет ли святой отец сориентироваться и последовать его примеру, как обнаружил О’Шиннаха стоящим рядом с собой .
- Приглашаю посетить мой корабль, патер, – уже кинувшись вниз по улице, предложил капитан.
- Не откажусь, сын мой, – также на бегу ответствовал священник, необычайно проворно догоняя моряка.
-
-
30.03.2011 в 09:45-
-
30.03.2011 в 10:26