Уже месяц прошел, и тут меня внезапно накрыло. Прямо посреди серой, мерзкой, промозглой московской улицы. Внезапно так явственно вспомнилось всё: и звук, и свет, и запах, и всё, что можно осязать и помнить. Вот он, вечерний Роппонги - с небоскребами и огнями, с бегущими с работы менеджерами, гуляющими туристами и завсегдатаями ночных заведений с уже неровной походкой. Тепло, даже ветер, долетающий по прямым улицам города, теплый. Темно и светло одновременно. Темно уже в шесть вечера, но светящейся рекламы столько, что фонари в городе явно лишние. И из невидимых динамиков доносится голос Бейонсе: "...Runnin', runnin', runnin' Ain't runnin' from myself no more..."



Хочу обратно. Иррационально и безнадежно. Я даже не прошусь на ПМЖ. Но дома, по совокупности факторов, становится всё грустнее и грустнее.